Преследование нацистских преступников и их пособников на Западе прекратилось уже через несколько лет после окончания самой страшной войны в истории человечества.

Многие нацисты не только не понесли никакого наказания за свои деяния, но продолжали жить и работать в разных странах, наслаждаясь сытым и комфортным существованием. Сотни бывших эсесовцев, полицаев и членов зондеркоманд, люди, у которых руки по локоть в крови, живы до сих пор.

Директор фонда «Историческая память» Александр Дюков рассказал «Известиям», как ведется работа по поиску бывших нацистов и коллаборационистов, и почему эту работу необходимо во что бы то ни стало довести до конца.

Нюрнбергский процесс – это процесс над главными военными преступниками европейских стран Оси. То есть задачей Нюрнбергского трибунала не стояло осуждение всех преступников, всех преступлений, которые были совершены нацистами во время Второй мировой войны. Задачей было осуждение руководства. Осуждение исполнителей было отдано на откуп национальным судам.

Значение Нюрнбергского трибунала на самом деле чрезвычайно велико прежде всего для современного международного уголовного права. Решения Нюрнбергского трибунала впоследствии были подтверждены специальной резолюцией по ООН, и еще чуть позже была принята декларация, согласно которой преступления нацистов, которые были зафиксированы приговором Нюрнбергского трибунала, не имеют срока давности. Таким образом, всёпреследование нацистских преступлений, которое мы наблюдаем и сейчас, в наше время, базируется прежде всего на решениях Нюрнбергского трибунала.

Конечно, на преследование нацистских преступников в значительной степени повлияла последовавшая вскоре после окончания Второй мировой войны «холодная» война между Советским Союзом и западными странами. «Холодная война» не располагала к тому, чтобы нацистские преступники преследовались полномасштабно. Мы знаем, что костяк чиновничества, вооруженных сил Западной Германии создавались из людей, которые так или иначе, а порой очень сильно, были связаны с предыдущим нацистским режимом.

В странах за пределами Германии речь шла прежде всего о преследовании нацистских пособников. Но, как правило, после первого всплеска преследования коллаборационистов, сразу после окончания боевых действий, интенсивность их преследования становилась всё меньше и меньше. В условиях «холодной» войны необходимы были кадры, которые могли быть использованы в разведывательной, диверсионной и прочей деятельности, пропагандистской деятельности против Советского Союза. И в значительной степени таковыми оказались те, кто уже имел опыт войны с Советским Союзом, те, кто работал, служил нацистской Германии.

Как это ни печально, расследование нацистских преступлений с достаточно большими проблемами осуществлялось и в Советском Союзе. Здесь были свои политические соображения, также политические. Соучастие в нацистских преступлениях местных пособников из числа украинцев, прибалтов, представителей народов Кавказа, оно, мягко говоря, не укладывалось в советский нарратив о единении всех советских народов перед лицом нацистской агрессии. И поэтому, когда судили коллаборационистов, их старались судить все-таки закрытыми судами и в общественную сферу эта информация, как правило, не выходила.

Такие люди шли и принимались для сотрудничества с британскими, американскими спецслужбами, активно с ними взаимодействовали и, как правило, получали гражданство, легализовывались в США, Великобритании, той же Германии или в Канаде. В Канаде ситуация усугублялась наличием традиционно сильной там украинской диаспоры, и поэтому очень большое количество украинских националистов, сотрудничавших с нацистами, благополучно осели в Канаде.

В Соединенных Штатах Америки, как правило, легализовывали тех, кто сотрудничал с ЦРУ. Формально люди, которые сотрудничали с СС, принимали участие в карательных операциях, не могли получить американское гражданство. Однако благодаря покровительству Центрального разведывательного управления, спецслужб они такое гражданство получали.

Наш фонд, фонд «Историческая память», вместе с рядом других неправительственных организаций сейчас реализует проект по выявлению людей, прежде всего связанных с латышским легионом СС, которые живы в настоящее время и которые могут быть причастны к нацистским преступлениям. Мы решили подойти к проблеме следующим образом: собрать информацию о ныне живущих легионерах латышских «ваффен СС» и собрать таким образом базу, которую можно уже проверять на предмет их причастности к военным преступлениям.

Те списки, которые мы подготовили, мы передали и в Следственный комитет Российской Федерации, и в германское ведомство по расследованию национал-социалистических преступлений, чтобы там уже по имеющимся уголовным делам, которые расследовались с 1950–1960-х годов, можно было пробить эти фамилии и выявить, есть ли информация об их причастности к каким-либо преступлениям. Ну и, разумеется, привлечь к ответственности.

Например, в Канаде недавно был лишен гражданства уже столетний участник айнзацкоманды 10А, который участвовал в карательных операциях на территории юга России. Этот человек жив, этот человек совершенно явно причастен к преступлениям, и его можно и должно осудить, поскольку нацистские преступления не имеют срока давности.

Мы уверены, что среди списков тех легионеров, которых мы выявили, их около сотни, есть как минимум человек десять, которые были причастны к нацистским преступлениям. И, разумеется, эту работу мы будем продолжать. В той же Латвии предпринимаются попытки не только по героизации, но и по обелению легиона СС. Существует обязывающая резолюция сейма Латвии, принятая еще в 1998 году, в которой категорически утверждается, что легионеры якобы не были причастны к нацистским преступлениям, и органы государственной власти Латвии обязываются защищать честь и достоинство, так называемые честь и достоинство этих людей.

Понятно, что это ведет к прямым манипуляциям и историческим подтасовкам. И, конечно, по мере сил мы стараемся также способствовать объективному изучению истории коллаборационизма в Латвии, в России, в других странах. На мой взгляд, это чрезвычайно важно именно в разрезе расследования и сохранения памяти о нацистских преступлениях.

Сейчас готовится к печати 23-томное издание документов о нацистских преступлениях против мирного населения, по одному тому на каждый оккупированный регион России. Федеральное архивное агентство запускает проект по созданию общедоступной базы данных документов о нацистских преступлениях. У нас в России до сих пор нет даже элементарной базы данных обо всех сожженных на территории нашей страны нацистами и их пособниками деревень. Сколько было сожжено деревень, сколько в них было сожжено домов, сколько было уничтожено жителей. Всё это пока остается неизвестным, даже спустя 75 лет после Победы. У нас в России не существует музеев, посвященных нацистской политике геноцида, нацистской оккупации и нацистского уничтожения. Это чрезвычайно большая проблема.

Спустя 75 лет после окончания Второй мировой войны расследовать нацистские преступления чрезвычайно сложно. Найти доказательство личной причастности конкретного человека, если оно не было документировано ранее, сейчас уже практически невозможно. Время уходит, люди, которые совершали нацистские преступления, еще живы, их достаточно много, но они уходят от нас достаточно быстро. И для того чтобы они не ушлинеосужденными, для того чтобы они не умерли с чистой биографией, необходимо предпринимать специальные усилия. Этого требуют от нас и жертвы этих людей, жертвы весьма многочисленные и, к сожалению, даже очень часто до сих пор не захороненные.